Известно, что в 20-30-е годы, в период так называемого языкового строительства, в нашей стране проводилась громадная работа по созданию национальной письменности для ранее бесписьменных народов Советского Союза, в том числе и для карел. Карельская письменность, функционировавшая в течение ряда лет первоначально в Карельском национальном округе Калининской области (1931-1939 гг.), затем также и в Карельской АССР (1937-1940 гг.), в силу ряда причин не получила развития, её языковые нормы не успели практически установиться.

Настоящая статья, имеющая обзорный характер, посвящена изложению истории создания карельской письменности и разрешения языковой проблемы в Карельской АССР.

1. Карелы - это сравнительно небольшая прибалтийско-финская народность, которая проживает разбросанно на обширном северо-западе РСФСР. Районами преимущественной концентрации карел являются Карельская АССР, Калининская и Новгородская области. Мелкими вкраплениями и островками карельские поселения встречаются также в некоторых других северо-западных областях Российской федерации.

В 1959 г. общая численность карел в нашей стране составляла 167 тыс.¹ В Карельской АССР проживало 85,5 тыс. карел, их удельный вес в составе населения республики был равен 13 %. 59,1 тыс. карел проживало на территории Калининской области, 22,4 тыс. было зафиксировано в других областях северо-запада РСФСР, главным образом в Новгородской.²

Карельская народность сложилась в обстановке различного рода передвижек и смешения древнего прибалтийско-финского населения Беломорско-Балтийского севера. Современные карелы в новых исторических условиях продолжают основную часть древнего племени Корела (Karjala) и некоторую часть другого прибалтийско-финского племенного образования, известного под названием Весь (Vepsä).³

Племя Весь, заселявшее территорию между Ладожским, Онежским и Белым озёрами, принимало непосредственное участие в образовании древнерусской (новгородской) государственности, которая с самого начала складывалась как межплеменное объединение. Племя Корела вошло в систему севернорусской государственности несколько позднее, в середине XI в. Корела, центром которой являлись северо-западное Приладожье и Карельский перешеек, колонизировала громадную территорию на Беломорско-Балтийском севере. Выходцы из племени Корела освоили Сайминскую систему и, продвигаясь на север, достигли берегов Ботнического залива и Белого моря. К XII в. образовались Приладожская, Привыборгская, Присайминская и Приботнийская (Каянская) группы Корелы.

Историческая судьба племени Корела сложилась неблагоприятно: его земли оказались ареной многовековой борьбы между Швецией и Новгородом, в ходе которой границы между западной и восточной культурно-политическими сферами влияния неоднократно передвигались. Ореховецкий мирный договор (1323 г.), по которому Новгород был вынужден уступить земли Привыборгской Корелы Швеции, положил начало расчленению племени Корела. Переломные события в истории Корелы наступили в начале XVII в. в связи с усилением шведской экспансии на севере. Столбовский мир (1617 г.) оформил печальное для Корелы событие: земли Приладожской, Приботнийской и Присайминской групп Корелы отошли под управление Швеции. Спасаясь от притеснений шведских властей, Корела массами снималась с исконных земель и уходила в Россию. Основной поток беженцев направлялся в глубь русской территории и расселялся правительством на свободных или запустевших землях Тихвина, Новгорода и Твери. Число карел, переселившихся в глубь русских земель, составляет свыше 30 тыс.⁴ Это была громадная цифра по тем временам. Так было положено начало современному расселению карел на северо-западе РСФСР вне пределов их исконных земель.

Часть карел-беженцев ответвилась от основного потока и хлынула в среднюю и северную Карелию. Эта волна Корелы чётко выделяется на территории современной Карелии по диалектным признакам, её речь обнаруживает очень близкое сходство с речью карел, расселившихся в глубине России.⁵

Позже всех, в начале XVIII в., двинулась в путь Приботнийская Корела, которая осела в северной Карелии.

К этому времени заселение современной Карелии карелами в основном закончилось. Хотя в последующем государственные границы на Беломорско-Балтийском севере вновь передвигались, массового передвижения карел эти события уже не вызывали. Та часть карел, которая осталась в сфере влияния Швеции, позднее влилась в состав финского народа.

Испытывая длительное и могучее влияние русской культуры, российские карелы во многом обрусели. В конце XIX в. они по быту, обычаям, нравам и религиозным верованиям мало чем отличались от русского окружения. В годы Советской власти в связи с широким развитием народного просвещения и образования среди карел начали развиваться языковые ассимилятивные процессы, заметно усилившиеся за последние двадцать лет. После 1939 г. численность карел в Советском Союзе сократилась с 252 до 167 тыс.,⁶ т. е. на одну треть. Во время переписи 1959 г. около 48 тыс. карел объявило русский язык своим родным языком. Хотя эти статистические данные не отражают подлинного числа карел, утративших язык своих предков, всё же они позволяют говорить о масштабности этого явления.

Современные карелы, как правило, двуязычны, большинство из них владеет и пользуется русским языком и русской письменностью. Вместе с тем родной язык остается для них, главным образом для пожилых людей и для детей дошкольного возраста, наиболее привычным и распространённым средством общения.

По генетической классификации языков карельский язык относится к группе прибалтийско-финских языков. По своим особенностям он занимает как бы промежуточное место между финским и вепсским языками.

Широкая общность, наблюдающаяся между элементами грамматической структуры и древнейшими слоями лексики карельского и финского языков, даёт основание некоторым финляндским языковедам отрицать самостоятельность карельского языка, объявляя карельские диалекты диалектами финского языка.⁷ Слабость и недостаточную обоснованность подобного взгляда показал Д.В. Бубрих в своих работах, посвящённых истории карельского языка.⁸ По его мнению, собственно языковых признаков в определении соотношения языков и диалектов во многих случаях недостаточно. Необходимо учитывать также этническую историю, культуру и другие особенности народа. А теория западного этнического происхождения карел, которая долгое время господствовала в науке, в настоящее время даже в Финляндии признаётся односторонней.⁹

Существуя лишь в разговорной форме и в условиях отсутствия единого замкнутого ареала, речь карел, естественно, отличается диалектной раздробленностью и многочисленностью говоров. На территории Карельской АССР обычно различают три основных диалекта - собственно карельский, ливвиковский и людиковский. Эти группы говоров (диалекты) различаются по конечной огласовке слов, степени распространённости чередования ступеней согласных и некоторыми другими фонетическими, грамматическими и лексическими особенностями.¹⁰ Ливвиковские и людиковские говоры сохраняют явственные следы былого влияния вепсского языка. Вепсский субстрат в языковых явлениях людиковских говоров настолько заметен, что вызывал колебания в их систематизации. Арвид Генец, первым описавший речь людиков, относил их к вепсам.¹¹

Речь карел, проживающих вне пределов Карельской АССР, выделяется в качестве особого диалекта, но в лингвистическом отношении это не оправдано, так как говоры калининских и новгородских карел очень близки к собственно-карельским говорам, распространённым на территории Карелии.

2. Первая попытка создания письменности для карел была, видимо, предпринята в середине XVI в. Она была связана с миссионерской деятельностью православной церкви в Карелии. Голландский путешественник Симон ван Салинген, побывавший в Карелии в 1566-1568 гг., сообщал, что он встречался здесь с монахом Фёдором Чудиновым из Кандалакши, который "слыл за русского философа и историка, так как написал историю Карелии и Лапландии". Этот же монах "рискнул изобрести письмена для карельского языка, на котором никогда (раньше) не писал ни один человек". По словам Салингена Фёдор Чудинов разработал азбуку для карел, перевёл некоторые молитвы на карельский язык и ознакомил заезжего путешественника с этими трудами.¹² К сожалению, никаких других сведений о просветительной деятельности Фёдора Чудинова не имеется, а его работы до наших дней не сохранились.

Печатные издания на карельских диалектах появились в России в начале XIX столетия, но рукописные памятники карельского языка были созданы значительно раньше, самый древний из них - уникальная берестяная грамота № 292 датируется началом XIII в.¹³

Изданием книг и брошюр на нерусских языках в царской России занималась главным образом православная церковь, принимавшая активные меры по распространению и укреплению православия среди нерусского населения России. По религиозным взглядам карелы фактически не отличались от окружающего русского населения (православное христианство они восприняли в XII-XVI вв.), может быть, поэтому пропаганда православия и выпуск православных брошюр на карельском языке имели ограниченный и эпизодический характер.

В 1804 г. Синод издал "Перевод некоторых молитв и сокращённого катехизиса на корельский язык" и аналогичный ему перевод на "олонецком языке". Небольшие по объёму брошюры (62 и 58 страниц) содержат параллельные тексты на русском и карельском языках и напечатаны на церковно-славянском языке.

В 1820 г. Российское библейское общество издало евангелие от Матфея в переводе на тверское наречие карельского языка.¹⁴ Перевели евангелие Г.Е. Введенский, священник с. Козлово Вышневолоцкого уезда Тверской губернии, и учитель Новоторжского училища М.А. Золотинский, хорошо знавшие это наречие. Работа переводчиков высоко оценивалась их современниками и последующими учеными-финноугроведами. Этот перевод является замечательным письменным памятником карельского народа.

Для передачи карельских звуков Г.В. Введенский и М.А. Золотинский пользовались русской графикой и русским алфавитом, который дополнен ими некоторыми другими символами, образованными от базисных знаков с помощью диакритик. Графическая система перевода евангелия состоит из 43 знаков: Аа, ă, Бб, Вв, Гг, Г̧г̧, Дд, é, ӗ, ѣ, Жж, Зз, Ии, й, Ii, Кк, Лл, Мм, Нн, Оо, ŏ, ö, ô, Пп, Рр, Сс, Тт, Уу, ў, Фф, Хх, Шш, ъ, ы, ь, Ээ, Юю, ю̈, ю̂, Яя, я̈. Принципы обозначения карельских звуков имели смешанный фонетико-фонематический характер, в результате чего две различные фонемы нередко передавались одним символом, а позиционные варианты одной и той же фонемы несколькими различными знаками.¹⁵ Наибольшие затруднения у переводчиков встречались в передаче гласных звуков карельского языка. Хотя употребление символов для обозначения гласных звуков не упорядочено, попытка использовать знаки ö, я̈, ю̈ для изображения карельских фонем ö, ä, ü заслуживает внимания. Этой же графической системой её авторы пользовались и при переводе евангелия от Марка на тверской диалект, но перевод в печати не появился.¹⁶

В 1870 г. в Петербурге был напечатан "Карело-русский молитвенник для православных карелов", составленный и изданный Е.И. Тихоновым. Тексты в молитвеннике отпечатаны на русском и карельском языках, карельская часть дана в переводе на ливвиковский диалект.

По орфографии лучшим печатным изданием на карельском языке является "Начало христианского учения на карельском и русском языках" А. Логиновского (1882 г.). Карельская часть брошюры отражает языковые особенности ливвиковских говоров, в частности говора сямозерских карел. Звуки карельского языка А. Логиновский передаёт более точно, чем предыдущие переводчики, употребление русских букв упорядочено. В системе А. Логиновского гласные фонемы карельского языка а, ä, о, ö, u, ü, i, е соответственно обозначаются как а, ä, о, ö, у, ÿ, и, е. Знаки е, я, ю передают сочетание j плюс о, ä, ü  и т. д.

В 1895-1897 гг. Архангельский епархиальный комитет православного миссионерского общества издал несколько духовных брошюр для карел Кемского уезда Архангельской губернии.¹⁷ Их переводом занимались М.А. Усердов, Н.К. Дьячков, К.К. Дьячков, П. Преображенский, но система обозначения карельских звуков у них значительно уступает системе А. Логиновского.

В начале XX в. православная церковь развернула активную деятельность среди населения пограничной Карелии. Принимая меры по сбережению своей паствы в Финляндии, православная церковь в 1907 г. основала, в частности, черносотенное Карельское православное братство с центром в г. Выборге и филиалом в г. Петрозаводске. До первой мировой войны Карельское православное братство напечатало на карельском языке, точнее на ливвиковских говорах, которые близки говорам карельских местностей Финляндии, свыше 30 названий религиозных книжек и брошюр.¹⁸ Многие издания имеют параллельный текст на русском языке, все они печатались на основе русской графики. Как отмечает Э. Лескинен, систему орфографии Карельское православное братство заимствовало у Архангельского епархиального комитета православного миссионерского общества.

В дореволюционной России официальное управление и делопроизводство, просвещение в карельских местностях издавна велось на русском языке, но обучение карел русской грамоте вызывало вначале известные затруднения, связанные с усвоением другого языка. В связи с этим в отдельных случаях иногда создавались параллельные карело-русские буквари. В 1887 г. земство Тверской губернии издало букварь, составленный учительницей А. Толмачевской ("Родное карельское. Карело-русский букварь"). Спустя семь лет аналогичный по типу букварь был напечатан в Архангельске. Авторами "Азбуки для кореловъ, живущихъ въ Кемскомъ уѣездѣ Архангельской губернiи" являлись М.А. Усердов, Н.К. Дьячков, П. Преображенский. Азбука состоит из трёх разделов: первый, карельский, раздел (12 стр.) состоит из алфавита и упражнений для чтения; это же содержание изложено во втором, русском, разделе (11 стр.); в третьем приводятся параллельные тексты молитв на русском и карельском языках (8 стр.).

Для учителей, работающих в карельских местностях Олонецкой губернии, в 1908 и 1913 гг. были изданы два небольших русско-карельских словаря.¹⁹ Их составителями были учителя начальных школ села Святозеро и села Видлицы М. Георгиевский и В. Королёв.

Изданная в царской России печатная литература на карельских диалектах не имела самостоятельного значения, почти все напечатанные книжки и брошюры содержали параллельный текст на русском языке. Печатные тексты на карельских диалектах использовались в отдельных местностях как вспомогательное методическое средство в начальной стадии ознакомления карел с русской письменностью.

Ни в России, ни в Финляндии, где со второй половины XIX в. развернулось научное изучение карельского языка, вопрос об особой карельской письменности не возникал и не ставился. В силу сложившихся исторических условий карелы рассеялись на территории Беломорско-Балтийского севера, по их землям пролегла граница между западной и восточной культурно-политическими зонами.

В Финляндии карелы после Столбовского мира приняли участие в формировании финского народа и постепенно финнизировались. Финский литературный язык, созданный на основе юго-западных диалектов финского языка, в процессе своего развития пополнился восточными, карельскими по происхождению лексемами и в пределах Финляндии выступал как естественное развитие всех финляндских диалектов и говоров.

В системе русского государства и в сфере влияния русской культуры карелы и их язык развивались в противоположном направлении.

После XII—XIII вв. лексика карельского языка пополнялась почти исключительно русскими заимствованиями. Всю общественно-политическую, религиозную и культурную терминологию карелы восприняли от русского окружения. Это привело к тому, что речь карел и финнов в начале XX в. значительно различалась между собой.

Столетиями обслуживая крестьянский быт, язык карел обозначился как язык отсталой сельской среды и не был пригоден для выражения культурных достижений XX в.

Хотя до революции в карельских местностях функционировала довольно развитая сеть церковно-приходских и земских школ, в царской России большинство карел не владело грамотой. Царское правительство не было заинтересовано в широком просвещении народных масс, в том числе и национальных меньшинств.

3. Октябрьская социалистическая революция уничтожила основы всякой эксплуатации и национального угнетения нерусских народов бывшей царской России. Молодое советское государство с первых дней своего существования торжественно провозгласило основные принципы своей национальной политики, среди которых ведущими являлись признание равноправия народов, населяющих нашу страну, и право народов развивать культуру на своём родном языке. Фактическое культурное неравенство, отсутствие национальной письменности у многих народностей бывшей России крайне усложняли осуществление задач национальной политики и требовали особо вдумчивого и дифференцированного подхода к разрешению языковой проблемы на местах.

Успешное строительство социализма в нашей стране было невозможно без культурной революции и широкого просвещения и образования народа, особенно в национальных окраинах, где население было почти сплошь неграмотным. Быстрая и эффективная ликвидация неграмотности и активное вовлечение национальных меньшинств в социалистическое строительство были возможны при условии ведения культурно-просветительной и политико-массовой работы на местах на родном языке населения. Поэтому в первые годы Советской власти в автономных республиках и областях приступили к созданию национальной письменности для ранее бесписьменных народов, а в некоторых случаях даже для отдельных этнических групп (саами, вепсы и т. д.).

Создание национальных письменностей, многие из которых успешно функционируют до настоящего времени, не умаляло роли и значения языка и культуры русского народа. Высокоразвитая русская культура с её давней письменной традицией имела и продолжает иметь исключительно важное значение для всех народов нашей страны, но изучение русского языка после революции 1917 г. основывается на добровольных началах. В.И. Ленин неоднократно предостерегал против попыток насильственного навязывания русского языка, вопреки воле и желанию населения, против попыток забегания вперёд. Разрешение языковой проблемы в Карельской АССР ввиду её особого географического положения и близких генетических связей между карельским и финским языками отличается своеобразием. Создание карельской письменности являлось одной из попыток решить эту проблему.

После разгрома англо-американской интервенции на севере в 1920 г. карельские местности Олонецкой и Архангельской губерний были выделены в Карельскую Трудовую Коммуну, преобразованную в 1923 г. в Карельскую АССР. В пределах автономной республики, по данным первой Всесоюзной переписи населения, проживало 265 662 человек, из них русских - 153 967, финнов - 2 327, карел - 100 781 и вепсов - 8 587 человек.²⁰ Русское население проживало главным образом в восточной части Карельской АССР (часть Петрозаводского уезда, Заонежье, Пудожский уезд, Беломорье). Карелы занимали всю западную часть края, от линии Мурманской железной дороги до границы с Финляндией. Исконное карельское население края не было однородным по языковым признакам. В Паданском и Ухтинском уездах средней и северной Карелии проживали собственно карелы, или беломорские карелы (karjalažet), их общая численность составляла немногим более 25 тыс. человек (11 754 в Паданском и 13 331 человек в Ухтинском уезде).²¹ Речь собственно карел наиболее близка восточным говорам финского языка. В южной Карелии (южнее 60°) проживали ливвики, или олонецкие карелы (livviköit), людики, или прионежские карелы (l'uud'ikuoit), и вепсы - древнейшее исконное население края. Ливвики и людики составляли ¾ всего карельского населения республики. Их речь наиболее далека от финского языка.

В науке, исторической и лингвистической, в то время преобладали взгляды тех финляндских ученых, которые возводили происхождение карел к прибалтийско-финскому племени Емь (Häme), а речь беломорских и олонецких карел рассматривали в качестве наречия финского языка. Одностороннее освещение финляндской наукой этногенеза карел в какой-то мере повлияло на решение языковой проблемы в Карельской АССР.

Обсудив проблему письменного языка для смешанного населения республики, первый Всекарельский съезд Советов в феврале 1921 г. принял следующее постановление: "Ввиду того, что население имело право обращаться в советские органы на том языке, которым оно пожелает пользоваться, на русском или карельском (финском), советским органам вменяется в обязанность без замедления принять меры, обеспечивающие им возможность вести свою деятельность на русском и финском языках". Съезд далее указал, что "основной целью работы ОНО (отдел народного образования, - А.Б.) должно быть поднятие культурного уровня населения Карелии на тех культурных языках, посредством которых это наиболее легко достижимо" и что "такими языками в Карелии для русских является русский язык, для карел - русский и финский языки, в зависимости от того, на каком языке карелы тех или иных мест хотят обучаться".²²

Второй Всекарельский съезд Советов (октябрь 1921 г.) подтвердил и обосновал постановление предыдущего съезда по вопросу о письменных языках следующим образом: "При отсутствии карельской письменности, многообразии наречий и невозможности создания специального карельского литературного языка ведение культурно-просветительной работы среди карельского населения возможно лишь на русском и финском языках в зависимости от воли отдельных граждан и их влечения к той или иной культуре".²³

Такое направление в разрешении проблемы письменности для карельского населения республики было в целом правильным. Преимущества, которые получало карельское население от овладения культурным языком, были громадные. Оба Всекарельских съезда Советов особо подчеркнули необходимость соблюдения добровольности при изучении русского или финского языков.

В практическом осуществлении языковой политики в Карельской АССР были допущены ошибки, которые исправлялись медленно. Они выражались прежде всего в попытках внедрения финского языка среди карельского населения без учёта пожеланий самого населения.²⁴

Грамотность карел по языкам в середине 20-х годов²⁵ характеризовалась следующими статистическими данными:

Хотя эти данные относятся к 1926 г., следует, очевидно, полагать, что они отражают также подлинную общую картину языковых процессов, которые протекали среди карельского населения много лет спустя.

Школы в карельских местностях постепенно переводились на обучение на финском языке. Кадры учителей готовились в финском педтехникуме, организованном в г. Петрозаводске в 1920 г., и в педтехникуме в г. Гатчина Ленинградской области, где ещё до революции существовала учительская семинария. В Карельской АССР начали издаваться газеты, печататься общественно-политическая и художественная литература на финском языке.

На рубеже 20-30-х годов в связи с возникшей полемикой по проблеме национальной письменности А. Нуортева и Г. Ровио пытались теоретически и практически обосновать курс внедрения финского литературного языка.²⁶

В начале 30-х годов нарушение принципа добровольности в изучении финского языка и игнорирование русского языка в национальных школах Карелии неоднократно осуждалось как искажение национальной политики. 14 мая 1931 г. центральная газета "Правда" в разделе "партийное строительство" опубликовала две статьи по карельскому вопросу, где указывалось, что "не может быть ... сомнения, что для карел родным языком является карельский язык, а не русский и не финский. Находятся, однако, люди, которые «возражают»".

25 июня 1933 г. Ленинградский обком ВКП(б) по докладу о работе Карельской парторганизации принял решение, в котором отмечались ошибки, допущенные в проведении национальной политики в Карельской АССР. XII Карельская областная партконференция (январь 1934 г.) и V Пленум Карельского областного комитета ВКП(б) (1935 г.) осудили игнорирование русского языка в национальных школах Карелии. К чему приводило игнорирование русского языка, наглядно видно на следующем примере, который приводился в периодической печати.^27-28 Окончившие семь классов Ухтинской школы в 1936 г. могли поступить только ... в драмтехникум, где не требовалось знания русского языка. В 1937 г. выпускники 10-го класса, за исключением двоих, по этой же причине провалились на приёмных экзаменах в пединститут.

В 1936-1937 гг. в республике наметился крутой поворот в языковой политике. Решено было создать карельскую письменность и внедрить её в школах вместо финского языка. Усилиями проф. Д.В. Бубриха в краткий срок были разработаны нормы единой карельской письменности. Но уже в начале 1940 г. в связи с преобразованием Карельской АССР в Карело-Финскую ССР финский литературный язык вновь был введён в качестве второго письменного языка, а его изучение стало обязательным в школах с карельским составом учащихся.

В послевоенный период требование обязательного изучения финского языка в карельских школах год от года ослабевало. 15 июля 1956 г. КФССР была преобразована в Карельскую АССР. Два года спустя по просьбам карельского населения обязательное изучение финского языка со 2-го по 10-й класс в национальных школах было прекращено. Преподавание финского языка как предмета сохраняется в отдельных школах по просьбе родителей.

В настоящее время финский язык, оставаясь по-прежнему вторым письменным языком населения Карельской АССР, не имеет широкого распространения и существенного значения среди карельского населения республики.

Обозревая историю разрешения проблемы письменности для карельского населения в Карельской АССР, можно заключить, что, выбирая между необходимостью овладения финским или русским языками, карелы решительно предпочли последний. В советском обществе, которое обеспечило всем трудящимся право на образование, знание русского языка давало карелам не только неограниченные возможности для духовного развития, но и, что особенно важно, возможность получить самые глубокие знания в любой отрасли науки и техники, что в конечном итоге позволяло выбирать любую профессию, специальность. Знание финского языка не давало карельскому населению таких практических преимуществ и, по-видимому, именно это обстоятельство оказалось решающим при выборе карелами письменного языка, хотя оно, разумеется, не было единственным.

4. В Калининской области (до 1935 г. Тверской округ Московской области) карельские поселения встречались почти во всех районах. Главный и наиболее компактный массив карельского населения в количестве 90-100 тыс. человек населял территорию Толмачевского (98 % населения), Рамешковского (до 50 % населения), Лихославльского (до 44 % населения) и Максатихинского (до 40 % населения) районов. Второй массив карельских деревень с населением около 22 тыс. человек находился в Сандовском и Весьегонском районах. Мелкие карельские поселения с населением в общей сложности около 15 тыс. человек были рассеяны по остальным районам области.²⁹ В 1935 г. в Калининской области был образован Карельский национальный округ, объединивший 5 районов - Новокарельский (бывш. Толмачевский), Лихославльский, Рамешковский, Максатихинский и Козловский. Общая территория округа была более 5500 кв. км и население его составляло 163 тыс. человек, из них карел 62 %.³⁰

15 февраля 1930 г. Тверской окружной исполком Московской области постановил перевести всю культурно-массовую работу среди карел округа на "карело-финский" язык населения и в связи с этим предложил Окружному отделу народного образования принять практические меры по переводу обучения в школах с карельским составом учащихся на родной язык. Отдел народного образования обратился за помощью в Наркомпрос РСФСР.

1 марта 1930 г. в Комиссии по делам национальностей Наркомпроса РСФСР состоялось совещание по вопросу о национальной письменности для карел Тверского округа Московской области. С докладом выступил профессор Д.В. Бубрих, который отнёсся отрицательно к предложению о заимствовании "карело-финского" языка и подчеркнул необходимость создания собственной письменности для тверских карел.

Совещание согласилось с мнением Д.В. Бубриха и решило: "Принять необходимые меры в целях скорейшего вовлечения широких масс трудящихся карел в социалистическое строительство: всю культурно-политическую работу среди карел Московской области поставить на карельском языке, положив в основу карельского литературного языка толмачевский говор. Организовать разработку карельской письменности на латинской основе и приступить к обеспечению учебными пособиями на карельском языке школ I ступени и ликпунктов".³¹

Разработкой алфавита на латинской основе для тверских карел занимался Московский институт этнической культуры народов Востока. В 1931 г. на IV пленуме Всесоюзной центральной комиссии Нового алфавита проф. Яковлев рассказал о результатах работы по созданию карельского алфавита на латинской основе. В том же году следующий пленум ВЦК НА одобрил проект нового алфавита для карел и рекомендовал его для использования на практике. Алфавит состоял из 31 символа: Аа, Ää, Bb, Cc, Çç, Dd, Ee, Ff, Gg, Hh, Ii, Jj, Kk, Ll, Mm, Nn, Oo, Öö, Pp, Rr, Ss, Şş, Tt, Uu, Vv, Yy, Zz, Z̵z̵, з, ь, _J .

8 гласных фонем тверского диалекта однозначно передавались символами а, ä, е, i, о, ö, u, у; знак ь предназначался

консонантов  и  их  сочетаний  рекомендовались  знаки  с  (ts),  ç  (t'š ́),  ş  (š),  z̵  (ž),  z  (z),  з  (d'ž ́).   Йот  без  точки  (_J )

веткам'.³² В целом алфавит был довольно удобным и экономным по составу символов.

В том же году на основе этого алфавита аспирантка Института народов Востока В.А. Милорадова (Антонова) создала школьную азбуку для тверских карел, которая затем в несколько переработанном виде переиздавалась в последующие годы.³³ В феврале 1931 г. в г. Лихославле - центре Карельского национального округа - начала издаваться на карельском языке еженедельная газета "За колхозы" ("Kоlhozoin puoleh"), переименованная в 1935 г. в "Карельскую правду" ("Karielen Toži").³⁴ Эта газета, редактором которой долгое время был А.А. Беляков, вела активную работу по популяризации и разъяснению карельской письменности. В 1931-1933 гг. на её страницах была организована заочная школа карельской письменности, почти в каждом номере печатались методические указания и советы, как пользоваться карельской грамотой.

25 марта 1931 г. в Москве состоялась конференция культработников-карел Московской области. С докладом вновь выступил Д.В. Бубрих. Конференция отметила огромное значение первых шагов по созданию карельской письменности (букварь, газета) и подчеркнула "необходимость решительного ускорения темпов по созданию новых книг и пособий, по переводу работы в школах, всей массовой культурно-политической работы на родной язык".³⁵

Ликвидация неграмотности среди карельского населения Карельского национального округа проходила на родном языке. В 1931 г. был издан букварь для взрослых на карельском языке, который с успехом использовался в работе ликпунктов.³⁶ Начальная школа в карельских местностях постепенно перешла на карельский язык.³⁷ Кадры учителей-националов готовились на карельских отделениях Вышневолоцкого педагогического техникума (организован в 1930 г.) и Тверского педагогического института, а также на краткосрочных курсах по подготовке учителей. Школы имели необходимые учебники и пособия на карельском языке. Изданием литературы на карельском языке занималось специальное Карельское отделение издательства Мособлисполкома, в котором работали А.А. Беляков, П.Г. Грибков, В.И. Иванов, Н. Петров, К. Смирнова и др. Эти же лица принимали активное участие в создании оригинальных школьных учебников на карельском языке.³⁸ За семь лет, с 1931 по 1937 год, Карельское отделение издательства, размещавшееся в г. Лихославле, выпустило свыше пятидесяти книг на карельском языке, большую часть которых составляли буквари и школьные учебники.³⁹

Издание книг на тверском диалекте прекратилось в 1937 г., когда в Карельской АССР начал осуществляться проект единого карельского языка, но обучение в начальных школах на родном языке и издание газет "Карельская правда", "Большевиккойн тиэ" (в Козловском районе) и "Ильичан кучунда" (в Максатихинском районе) продолжалось до 1939 г.

В 1938 г. в Карельской АССР и Карельском национальном округе Калининской области в употребление был введён новый карельский алфавит на основе русской графики.

К концу 30-х годов неграмотность карельского населения в Карельском национальном округе была в основном ликвидирована, все дети школьного возраста были охвачены учёбой. Но с широким развитием народного просвещения и образования обучение детей карел в начальных классах на родном языке начало доставлять как учащимся, так и учителям определённые неудобства и затруднения в процессе обучения в старших классах, которое велось на русском языке. В 1939 г. по ходатайству карельского населения округа обучение детей карел в школах было полностью переведено на русский язык. В том же году Карельский национальный округ в составе Калининской области в связи с изменившимися общественно-культурными условиями жизни карельского населения был упразднён.

Заключая обзор истории создания письменности для карел Калининской области, правомерно сделать вывод, что эта письменность, просуществовавшая всего семь лет, всё же имела положительное значение и сыграла важную роль в первоначальном ознакомлении карельского населения с грамотой.

5. Единая карельская письменность, как уже упоминалось, создавалась в обстановке острой борьбы диаметрально противоположных взглядов и мнений по разрешению языковой проблемы в Карельской АССР. Бурная полемика между сторонниками создания карельской письменности, среди которых наиболее активным и влиятельным был член-корреспондент АН СССР проф. Д.В. Бубрих, и её противниками, настаивавшими на финском литературном языке для карел, нередко сопровождалась взаимными политическими обвинениями.

Отмена в середине 30-х годов курса на внедрение финского языка среди карельского населения Карельской АССР по времени совпала с началом периода делатинизации алфавитов народов СССР.

В 1936 г. при Ленинградском отделении центрального научно-исследовательского института языка и письменности народов СССР состоялось совещание с участием представителей Карельской АССР и Карельского национального округа Калининской области, посвящённое проблеме перевода карельской письменности на русскую графику. Всесторонне обсудив опыт письменности калининских карел и признав необходимость внесения коррективов в случае её проведения в Карельской АССР, совещание высказалось за создание единой для всех групп карел письменности на основе русской графики. Идея единой карельской письменности приобрела конкретные очертания в следующем году, когда в Петрозаводске 21-23 августа была проведена специальная лингвистическая конференция по проблеме диалектной основы и языковых норм единой карельской письменности.⁴⁰ Конференция решила, что литературный карельский язык в Карельской АССР должен строиться не на основе какого-либо одного наречия, а на основе народного карельского языка в целом.⁴¹ Конференция поручила разработать языковые нормы единой карельской письменности проф. Д.В. Бубриху, который осенью того же года успешно справился с работой и написал нормативную грамматику карельского письменного языка.

Говоря о принципах создания языковых норм единого карельского письменного языка, Д.В. Бубрих в предисловии к своей грамматике писал: "Для литературного языка отобраны и связаны в единую систему явления, наиболее устраивающие всех карел, к каким бы наречиям эти явления ни принадлежали. Построенный таким образом литературный язык немногим отличается от того литературного языка, который существует с 1931 года в Калининской области для обслуживания карел, говорящих на калининском наречии".⁴²

Фонетическая система единого карельского языка, разработанная на основе звуковых явлений собственно карельских и тверских говоров, состоит из восьми гласных (а, ä, о, ö, у, ÿ, э, и) и 28 согласных (п, т, т', к, в, д, д', г, ц, ч, дж, ф, с, с', ш, з, з', ж, в, х, м, н, н', л, л', р, p' ).⁴³ Пять согласных фонем (ш, ж, х, ц, ф) заимствованы из русского языка. Консонантная система единой карельской письменности включала, в частности, оппозиции по звонкости и глухости, по палатализованности и непалатализованности. Такой состав согласных звуков известен не во всех диалектах - у северных карел отсутствует серия согласных б, д, д', г, з, з', ж. Наиболее важные новшества наблюдаются в нормировании дистрибуции фонем. Например, встречающиеся в собственно карельских словах ш и ж в письменном языке не приняты и последовательно заменены через с и з: истуо 'сидеть', кизата 'играть', астуо 'идти' и т. д. В конце имен не употребляется ой (ёй), а только о (ё): тало 'дом', керо 'горло' вместо талой и керой в ливвиковском и людиковском диалектах и т. д.

Правила чередования ступеней согласных; также имели смешанный, междиалектный характер. Одиночные г, д, б и геминаты кк, пп, тт и чч чередуются по правилам собственно карельских говоров, но одиночные к и х не включаются в сферу чередования, как это имеет место в южнокарельских говорах: нахка 'кожа' - нахкат 'кожи' вместо нахка - нахат в севернокарельских говорах.

Морфология единого карельского языка, разработанная Д.В. Бубрихом также на основе языковых явлений собственно карельских говоров, имела более однородный характер, поскольку различий между карельскими диалектами в морфологии значительно меньше, чем в фонетике. Характерной особенностью морфологических норм единого карельского языка являлось наличие двенадцати падежей в именном склонении, хотя в южнокарельских диалектах сохранилось лишь десять, так как инессив и элатив, адессив и аблатив у карел южной Карелии по форме совпали.

В письменном обозначении карельских звуков Д.В. Бубрих пользовался новым алфавитом, созданным на основе русской графики. Говоря о принципах обозначения карельских фонем, Д.В. Бубрих отмечал, что "принятие русской основы карельского алфавита связывается и с принятием русских принципов письма. Конкретно принятие русских принципов письма сводится к принятию русского принципа обозначения, так называемых йотированных гласных и русского принципа обозначения сочетаний мягких согласных с гласными".⁴⁴ Принятие русского принципа в обозначении карельских звуковых явлений не соответствовало особенностям фонетической системы карельского языка и порождало излишние трудности в письме, правила которого, установленные Д.В. Бубрихом, имели сложный и непоследовательный характер.

Разработанные Д.В. Бубрихом языковые нормы единой карельской письменности, которые были усреднёнными и междиалектными, в последующем неоднократно уточнялись и видоизменялись с ориентацией на особенности южнокарельских говоров.

Ко времени написания "Грамматики карельского языка" среди лингвистов не было единогласия в способах передачи карельских фонем в различных позициях.

В октябре 1937 г. проект нового алфавита карельского языка был опубликован в периодической печати для обсуждения.⁴⁵ Новый алфавит первоначально состоял из 39 букв: а, ä, б, в, г, д, е, ё, ж, з, и, й, к, л, м, н, о, ö, п, р, с, т, у, ÿ, ф, х, ц, ч, ш, щ, э, ю, ю̈, я, я̈, ъ, ы, ь, дж. Утверждённый Наркомпросом РСФСР окончательный вариант алфавита состоял из 36 букв - исключены были буквы ю̈, я̈, дж.⁴⁶ Зимой 1938 г. были подготовлены и опубликованы "Основные правила правописания единого карельского литературного языка на новом алфавите", теоретической основой которых служили правила обозначения карельских звуков, разработанные Д.В. Бубрихом.⁴⁷

Зимой 1937-1938 гг. Наркомпрос Карельской АССР и Карельский научно-исследовательский институт культуры принялись за создание школьных учебников на едином карельском языке. К работе было привлечено около 30 человек - лингвистов и учителей, в том числе Н.А. Анисимов, А.А. Беляков, А.Е. Ригоев, М.Е. Сергеев, В.П. Фокин, А.П. Баранцева, Ф.И. Юдина и др.; но первые школьные грамматики на карельском языке, теоретической основой которых служила грамматика Д.В. Бубриха, появились лишь к концу 1938 г. и позднее.⁴⁸ Разработка школьных учебников продолжалась успешными темпами вплоть до 1939 г. Были подготовлены для печати орфографический словарь, карело-русский школьный словарь, терминологический словарь и другие пособия, но в самый последний момент они были сняты с издания.

Общественные функции единого карельского языка не успели определиться, к 1940 г. в Карельской АССР только ещё приступали к переводу обучения в школах на карельский язык. С 1938 по 1940 год в республике издавался художественный журнал "Карелия" на карельском языке, было напечатано много (до 200 названий) переводных книг и брошюр, но опыт карелизации культурно-просветительной работы среди карельского населения на этом и закончился. Если учесть, что по переписи 1939 г. 85 % населения Карельской АССР в возрасте от восьми лет было грамотным, то, по-видимому, можно сказать, что эксперименты с единым карельским языком начались слишком поздно и мало что дали карельскому населению автономной республики.

* * *

Настоящая статья является первой попыткой за последние двадцать лет проследить историю языкового строительства у карел и в силу ограниченности доступного нам материала она неизбежно имеет схематический характер. Следует думать, что с выявлением новых сведений история создания карельской письменности и опыт разрешения языковой проблемы в Карельской АССР будут уточняться. Но уже сейчас, на основе известных данных, можно видеть, что языковое строительство у карел велось по различным планам, различными архитекторами и с серьёзными изъянами в ходе строительства.

Уже после завершения работы над этой статьёй в газете "Неувосто Карьяла" ("Советская Карелия") от 23 мая 1965 г. была опубликована беседа с членом-корреспондентом АН СССР М. Каммари под заголовком "У карел имеется свой письменный язык", где, в частности, утверждается, что до и после Октябрьской революции карелы имели свой письменный язык и что этим письменным языком карел является финский литературный язык.

Мы уже останавливались на проблеме соотношения между карельским и финским языками. Отметим ещё раз, что наличие языковых общностей в речи карел и финнов и тот исторический факт, что часть древнего племени Корела влилась в состав финского народа в пределах Финляндии, не даёт достаточных оснований отрицать существование самостоятельного языка у карельской народности, которая сохраняется только в нашей стране. Финский и карельский народы, близкое генетическое родство которых по языку никем не оспаривается, развивались в различных исторических условиях, сложились в пределах различных культурно-политических границ, имеют различные культурные традиции.

Соотношение между письменной формой и живым разговорным языком народа обычно устанавливается и анализируется лишь в пределах определённой страны, в пределах определённых культурно-политических границ. М. Каммари же не принимает во внимание наличия этих культурно-политических границ между карелами и финнами.

Как уже сказано, финский литературный язык в пределах Финляндии с полным основанием может рассматриваться как результат естественного развития всех говоров и диалектов Финляндии, какими бы по происхождению эти говоры и диалекты финского народа ни были.

Карельский народ, находясь и развиваясь в системе русского государства, в силу определённых экономических условий не мог создать своей письменности, хотя эти попытки в России предпринимались. После Октябрьской революции в Советской Карелии был принят в качестве второго письменного языка для карельского населения финский литературный язык. Но его нельзя рассматривать как национальный письменный язык карельского народа. Финский литературный язык не привился и не получил распространения среди карельского населения республики, а среди карельского населения Калининской и Новгородской областей этот язык вообще не функционировал.